Проститутки зашептались между собой о чем-то непонятном и выразили свое сомнение по поводу участия в сделке Алины.
- Черт! – Алина взметнула руками и развернулась, чтобы уйти, -
Этих негров хрен найдешь здесь, я имею ввиду проституток, а они еще
кочевряжатся. Пойду на дискотеку. Подцеплю кого-нибудь. Роберт? Идешь?
- Подожди ты, - сказал я и начал объяснять проституткам, что в
России у нас такие традиции и ничего тут не поделаешь. Услышав это,
негритяночки только рукой махнули и разошлись. Осталась только одна, в
которой страсть к наживе поборола сомнения.
- Спроси ее, знает ли она дешевенький мотель поблизости? Да чтоб кровать была пошире.
Я спросил, и негритянка повела нас темной улицей, куда-то в
трущобы. По дороге я видел на лице Роберта сомнение. Такое положение
дел было для нас всех не только новым и довольно странным. Старые
друзья ни с того ни с сего решили заняться групповым сексом. Впрочем я
не воспринимал все это серьезно, для меня это оставалось шуткой даже
когда мы уже вошли в отель, вошли в номер. Алина старалась не смотреть
в наши с Робертом глаза. Похоже, она была тоже смущена и начала
сомневаться в правильности своих действий.
Больше всех нервничала проститутка. Она всю дорогу оглядывалась
на нас и старалась улыбаться, что ей не очень хорошо удавалось. В
номере она встала в уголок и затравленно посмотрела на нас, отчего мне
стало даже жалко бедную девушку, которой лет-то было не больше
двадцати.
Мы все встали вокруг нее и просто молча смотрели. Никто не знал,
что делать дальше. Возможно, даже никто больше не хотел что-либо делать
дальше. Алина села на кровать, я на стул, Роберт остался стоять и
пялиться на проститутку. Становилось невыносимо скучно и неловко.
- Ну, так что? Ребята? – сказала Алина. – Что будем делать
дальше? Девушка-то работает? У кого есть опыт в групповухе? А то я
сейчас просто ухожу.
Теперь я только пожал плечами и тут же почувствовал себя
виноватым. Идея-то была моя. Но тут ожил Роберт. Он взял проститутку за
руку, подтолкнул ее в середину комнаты и велел мне переводить.
- Это моя жена, - показывает Роберт на Алину, отчего проститутка округляет глаза. Тоже самое происходит с Алиной и со мной.
- А это мой френд, - кивает Роберт в мою сторону.
Немного подумав, он продолжает.
- Сейчас мой френд с моей женой займутся сексом в этой кровати. А мы негритяночка, рядышком.
Все мы недоуменно открыли рот, но сюрпризы для нас не кончились. Роберт продолжал экспериментировать.
- Затем мы поменяемся. Ты будешь любить мой френд, а я жену.
Проститутка сделала шаг назад и испуганно заморгала. Она уже успела проклясть тот момент, когда согласилась идти с нами.
Алина зажала рукой рот, чтобы не рассмеяться. Я тоже улыбнулся. Становилось интересно.
А Роберт продолжал сгущать тучи.
- Потом мы еще раз махнемся. Белая женщина будет твоя…
Проститутка не выдержала. Она забилась в свой уголок и замотала головой.
- Ноу! Ноу!
- Чего это она? – спросила Алина.
- Говорит, что так не договаривались. И вообще, обычай не
позволяет с женщиной, - перевел я и, не выдержав, захихикал, нагоняя на
положение негритяночки еще более мрачный настрой.
Мы резко взвинтили цену до двухсот пятидесяти баксов. Это
несколько ослабило нравственную базу проститутки. Никто, конечно, уже
не собирался платить деньги и заниматься тем, чем предполагалось. Все
постепенно обратилось в шутку. Мы наблюдали, как проститутка
нервничает, не зная, как быть. С одной стороны неплохие деньги, с
другой – такие извращения не практикуются. Да и вообще, что нужно
делать с белой мадам, которая, к тому же вдвое крепче и выше на голову?
- Чего она говорит? – спросил Роберт. Он достал фляжку из кармана пиджака и выпил.
- Почему по-людски нельзя, спрашивает, - перевел я.
- Во-первых, как это «по-людски»? По-русски! – начал Роберт. –
Ведь секс в России – дело коллективное и нелегкое. Наша любовь
закалялась, как сталь. Нам е..., а мы крепчаем! Вот что гласит русская
народная мудрость. Русский секс уходит корнями в героическое прошлое
нашей великой Родины. Он веками креп на полях классовых сражений. Во
имя сохранения нации, русская любовь выживала под пулями и в
сорокоградусные морозы утверждала себя в лагерных точках и окопах.
Алина повалилась на кровать и засмеялась. Я открыл рот, но только на мгновение. Нужно было переводить.
- Не одно поколение молодежи пронесло русский секс сквозь целину,
Магнитку, зажинало ее в насквозь промерзшей Бамовской палатке.
Понимаешь?
Негритяночка закивала головой. Она была в истерике. Алина тоже
была в истерике, но от смеха. Роберт не унимался. Только на один миг,
чтобы отхлебнуть, достал флягу и подытожил.
- Короче, мадмуазель. Пойми ты, что русский человек не может
словить кайф на обычной койке, без риска сломать себе шею. Неплохо было
бы попробовать секс в клетке с медведем, на скользкой крыше или ночью
посреди шоссе.
Проститутка лишилась дара речи. Но после того, как Роберт
скомандовал: «А теперь раздевайся!». Очнулась и затараторила, что
русский секс здесь не практикуется. Что русский секс это плохо, это
противоречит обычаям, религии. Не надо бешеных денег. Проститутка
вынула из сумочки кошелек и протянула нам. Вот, нате. Лучше отпустите,
дяденьки и тетеньки, домой. Я вам два доллара дам!
Я тоже не выдержал и заржал вместе с Робертом, который отошел в
сторону, освобождая место для возможности удрать негритяночке. Она и
удрала. Мы долго смеялись, потом вышли из отеля и пошли на дискотеку.
|
раз боян, 
